Мне вас научить нечему. Да и не нужно, а вот вы, если пытаетесь, то делайте это как-то иначе.
Или да, вы там что-то имели против учителей и как-то снисходительно о них отзывались у меня на форуме. Складывается впечатление что вы знаете все обо всех кроме себя.
Призадумайтесь, вам это в той или иной форме много раз говорили разные участники нашего форума.
Я тут хотел опубликовать целую страницу текста в защиту техники. Но доверился интуиции и решил посоветоваться. А мою инициативу срезали. Какой ты технарь с твоим то отношением к Искусству? И подумалось мне совсем о другом.
Техника конечно имеет значение, но первично все же мировоззрение. Сначала был Гомер, и уже потом Фалес. Сначала был Данте Алигьери, потом Лютер, потом творили Кант и Гегель, а уже потом появились пушки Круппа и хуман вышел в Космос. Не зря техника в классической традиции на положении служанки человека.
Почему? Мастер техники всегда исполнитель. Он всегда исполняет задачу, которую ему поставили гуманитарии. Результаты деятельности техника всегда принимают и оценивают гуманитарии.
Совершенно верно. И именно поэтому одно без другого не отделимо и делить тут у нас это, а там вот этиии, как их там, бестолковые чтецы и искусствоведы.
Сегодня НИОДНА задача в техническом плане не может быть решена без гуманитарного аспекта. Я тоже когда-то думал что техники, технари и тд. А потом мне вот как вы рассказал и показал мой профессор философии. И она права.
Одно без другого не отделимы. Например ИИ, создать его без ответа на фундаментальный вопрос «как работает креативность» невозможно. А это точно не вопрос техники, а какой-то мета-мета.
Так что повторюсь, снисхождение одних к другим, разделение одних от других, попахивает чем-то зловонным и глупым.
Не переживайте, технари вполне могут стать гуманитариями, когда решают особо важные вопросы, вроде: “с макарошками или с пюрешкой?” Или даже ставят задачу технике: “футбольчик или детективчик?”.
И я Вас огорчу. Креативность научились программировать полвека назад. И я даже здесь писал, как.
Ошибаетесь. Вопрос о создании ИИ вообще решается в иной плоскости. ИИ — это не техническая задача, это дискурсивная единица, элемент манипулирования общественным сознанием, Это как «коммунизм» или «космический полёт», только работает в обратную сторону.
В каждом языке есть и периодически обновляются ключевые слова, signifierы, обозначающие некие дискурсивные интеллектуальные единицы, темы для обсуждения. Демократическое общество хуманов устроено таким образом, что в нем всегда есть актуальные темы, о которых граждане говорят на агоре (на рынке). Они должны обмениваться информацией для совершенного функционирования свободного рынка - вот они и обмениваются, говорят, говорят, говорят.
Темы для обсуждения переодически обновляются, переодически актуализируются через СМИ. В России актуальной темой долгое время была “коррупция”. В США - “Искусственный Интеллект”. В общественном сознании с ключевым словом связано много ассоциаций и много тем для обсуждения.
Но все темы так или иначе ориентированы на какую-то трансформацию общества. Например, тема “коррупция” была нацелена на противопоставление “верхов” и “низов”, разжигание взаимной ненависти внутри общества. У ключевого слова “ИскИн” и общественного дискурса вокруг него - свои задачи.
Еще про тему вторичности техники по отношению к гуманитарным вопросам. Готовится к выходу из печати книга Юка Хуэйа “Вопрос о технике в Китае”.
Без прямого столкновения с самим концептом техники мы едва ли сможем утвердить инаковость и различие. Вероятно, это к тому же и условие мышления о постъевропейской философии. Если Хайдеггер может утверждать, что конец философии означает «начало основывающейся в западноевропейском мышлении мировой цивилизации» и такой конец ознаменован кибернетикой, то незнание технологий и слепое ускорение лишь усугубляют симптомы, при этом притворяясь лекарством. Скептическое отношение к трагическому прометеанскому импульсу, претендующему на то, чтобы покончить с капитализмом при помощи полной автоматизации, вполне оправдано, ведь такой импульс основан на ложной персонификации капитализма как стареющего человека, который благодаря технологиям устареет окончательно. Однако мы не просто отвергаем идею ускорения — напротив, стоит задаться вопросом: что может быть быстрее радикального поворота, отклонения от глобальной оси времени и освобождения нашего воображения технологических будущих от трансгуманистических фантазий? Переоткрытия мировой истории можно достичь лишь путем истолкования гигантской технологической силы как контингентной и превращения ее в необходимый предмет вопрошания и преобразования с точки зрения множественных космотехник.
Но это не для “техников”. Надо сначала “выйти из зоны…”